Актуальное интервью олимпийского юриста
Дружить, но спуску не давать
«Неспортивное» поведение по отношению к России на международной спортивной арене и как с этим бороться
Необходимость подготовки спортивных юристов экстра-класса, способных на всех уровнях эффективно защищать интересы России и российских атлетов, сегодня не просто глубоко осознана. Понимание этого буквально всенародно выстрадано нами.
Великая спортивная держава, десятилетиями живущая с настроением: «Мы должны всем рекордам наши громкие дать имена…», в последние годы опорочена, вытеснена на обочину олимпизма, в ряде случаев – элементарно ограблена (неправедно отнятые у нас победы, бездоказательно наложенные санкции и штрафы…). «Неспортивное» поведение по отношению к России на международной спортивной арене стало привычным. Самые «чистые» российские спортсмены не застрахованы от дисквалификации «по признаку своего гражданства». При этом мы не знаем ни случаев компенсации за понесённый «по навету» ущерб, ни случаев наказания тех, кто возвёл напраслину на невиновных. И даже люди, далёкие от спорта, но не лишённые чувства национального достоинства, недоумевают: почему мы так беззащитны? И, негодуя, вопрошают: когда мы, наконец, остановим эту некрасивую игру «в одни ворота»?
Попытаемся найти ответ в беседе с человеком, которого называют «отцом-основателем» спортивного, олимпийского и футбольного права в России. Это председатель Комиссии по спортивному праву Ассоциации юристов России; автор серии учебников по спортивному праву, профессор Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), доктор юридических наук, профессор Сергей Викторович АЛЕКСЕЕВ.
- Сергей Викторович, что подразумевается под определением «отец –основатель»?
- В 2001-м году на Играх доброй воли в Брисбене (Австралия) случился первый громкий допинговый скандал, когда наших прославленных гимнасток Алину Кабаеву и Ирину Чащину дисквалифицировали за якобы употребление запрещённого препарата фуросемида. Тогда впервые российские юристы и спортивные функционеры столкнулись с проблемой правовой защиты наших спортсменов.
На тот момент не было ничего. Даже не были переведены на русский язык зарубежные, международные акты. В том числе – антидопинговые. Ваш покорный слуга был в то время юристом при помощнике Президента РФ Сергее Ястржембском, а он возглавлял Всероссийскую федерацию художественной гимнастики, и в связи с этим стал со мной советоваться. Я предложил системно изложить всё регулирование, которое есть по спорту; организовать обучение этому делу студентов, изучающих юриспруденцию, – то есть, готовить спортивных юристов; создать соответствующую отрасль (структуру) в правовой системе и, естественно, науку спортивного права – для того, чтобы всё это развивать. Постепенно эта программа стала выкристаллизовываться в форме учебника «Спортивное право России».
Поначалу идея абсолютно не признавалась. В 2002 году, когда я на ученом совете сказал, что написал книгу по спортивному праву, известный академик обрушил на меня громы и молнии: «По какому праву? Водопроводному, что ли?.. Вы компрометируете вуз, разрушаете правовую систему! Это шарлатан, уберите его из Академии!..» После этого год со мной никто не здоровался. Разве что выгнать из МГЮА не могли, у меня приказ Министра был, целевая докторантура.
В общем-то гоненья мне даже помогли. Потому что, когда тебе пытаются подрезать крылья, это подстёгивает.
А потом в Академию Вячеслав Фетисов и Леонид Тягачёв приехали: «Нам нужны спортивные юристы». После чего меня призвали.
В 2005 году в издательстве «Юнити-Дана» вышел мой первый учебник по спортивному праву – под редакцией заслуженного юриста РФ, профессора, главы Ассоциации юристов России Павла Владимировича Крашенинникова, со вступительной статьёй президента Всероссийской федерации художественной гимнастики Ирины Александровны Винер.
Поддержка влиятельных людей была очень важна. Крашенинников и тогда уже возглавлял Комитет по законодательству в Госдуме, одновременно являясь вице-президентом магнитогорского хоккейного клуба «Металлург». Он понимал необходимость квалифицированного правового сопровождения в области спорта. Тем более это понимала Ирина Винер, сама столкнувшаяся с произволом в отношении наших лучших гимнасток, которые через три года на Олимпиаде в Афинах доказали, что они лучшие (золото и серебро в индивидуальном многоборье), и ни в каком допинге для победы не нуждаются.
Сегодня спортивное право нужно рассматривать как юридическую науку (раздел научного правоведения); как дисциплину (уже цикл дисциплин) и как комплексную отрасль права, причём, не только российской правовой системы. Пятое издание учебника «Спортивное право», 2018 года, уже объединяет спортивное право России и международное, потому что разделять их бессмысленно, это единое целое, которое и применять, и развивать можно только вместе.
- В чём специфика спортивного права?
- В том, что большая часть отношений регулируется Lex Sportiva – нормами саморегулирования, о чём и говорит статья 3 Федерального закона 329-ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» от 4 дек 2007 года, которая провозглашает принцип сочетания государственного регулирования и саморегулирования в области физической культуры и спорта.
То есть, сами спортивные федерации, олимпийские комитеты, а это общественные организации, принимают – автономно от государств –уставы, регламенты, ответственность за их нарушение и сами же создают структуры юрисдикционные (дисциплинарные комитеты, комиссии, арбитражи) для применения этой ответственности к нарушителям.
К примеру, два боксёра ведут бой, и один другого убивает. На нормальную жизнь переложить – это умышленное убийство или причинение смерти по неосторожности. Но на ринге работает регламент и в частности правило, что нужно выкладываться и бить по максимуму, иначе это может быть квалифицировано как игра в поддавки. Бывают летальные исходы, но никто полицию не вызывает с точки зрений убийства, потому что здесь работают регламентные нормы, которые принимаются самими федерациями и ассоциациями любительского бокса, организаторами спортивных мероприятий или же соответствующими международными организациями профессионального бокса.
- Когда началась подготовка спортивных юристов, способных «воевать» за наши интересы на международной арене?
- На основании цикла книг по спортивному праву того же издательства в Московском государственном юридическом университете (МГЮА) была впервые в России создана специализация «Юрист в области спорта». И с 2006 года мы начали готовить спортивных юристов. В 2008-м состоялся первый выпуск.
Потом пошла цепная реакция, эту специализацию стали открывать и другие вузы. И в Высшей школе экономики она есть, и в ряде региональных вузов, и в МГУ имени Ломоносова. Эти специалисты работают в Олимпийском комитете, в министерстве спорта, в спортивных федерациях, клубах, школах… Они осуществляют правовое обеспечение развития спорта, начиная от ясельного обучения и заканчивая спортом высоких достижений. Но их пока очень мало. Это штучный «товар».
- Судя по тому, как лихо нам «шьют дела» на международной спортивной арене, уж на Западе-то есть такие специалисты, и очень ушлые. Значит, есть и наука?
- Нормативные акты в области спорта есть во всех странах. Но если иметь в виду образовательную и научную школу спортивного права, тут Россия – номер один в мире.
У нас сегодня есть и национальное, и международное спортивное право. И олимпийское, как подотрасль спортивного права; оно зародилось в 2007 году, когда началась подготовка к Олимпиаде в Сочи, и сейчас – в виде учебника и в виде дисциплины – тоже преподаётся и развивается.
В связи с проведением ЧМ по футболу впервые в России было создано футбольное право, обобщающее все нормативные акты, связанные с этим видом спорта. Когда 13 июня прошлого года я подарил учебник по футбольному праву президенту ФИФА Джанни Инфантино, он очень удивился и обрадовался: «Неужели уже есть футбольное право?» Спросил, переведена ли книга на английский. Узнав, что пока нет, огорчился. Но книжку с удовольствием взял. Так что родоначальницей тут является наша страна.
С вступлением в силу в 2008 году главы 54 прим. в трудовом кодексе РФ (особенности регулирования труда спортсменов и тренеров) возникло спортивно-трудовое право. Ряд учебников предназначен для не юридических вузов. Например, «Правовые основы профессиональной деятельности в спорте», где в одном томе максимально доступно для лиц, не имеющих высшего юридического образования (спортсменов, тренеров, спортивных руководителей), изложено всё регулирование.
Есть учебники, тоже под редакцией Крашенинникова, изданные при поддержке Министра юстиции РФ Александра Коновалова, члена исполкома РФС Сергея Степашина и Вениамина Фёдоровича Яковлева: «Спортивный маркетинг», «Спортивный менеджмент» (правовые аспекты развития спортивной экономики).
Такого разветвлённого и разнопланового «куста» спортивного права нет ни в одной стране мира.
- Почему же мы так «погорели» на допинге?
- Там, куда вмешивается политика, а она, к сожалению, вопреки олимпийской Хартии, вмешалась в современный международный спорт, – юристы зачастую бывают бессильны.
Но есть юрисдикционные структуры, есть нормативные акты, есть права спортсменов, и мы этим максимально стараемся заниматься с учётом сложившейся весьма предвзятой политики против российского спорта в последние 3 года.
- Получается, что нужный нам в этой ситуации юрист должен быть ещё и ловок в области международных интриг.
- Такой юрист должен знать и международное, и национальное спортивное право, и, прежде всего, право Швейцарии, где находятся Международный спортивный арбитражный суд (CAS) и основные международные федерации, а также МОК.
Проблема в том, что зачастую наша сторона – и Минюст, и Минспорт – для разрешения споров привлекает зарубежных юристов, в том числе, швейцарских. Но я как, например, представитель бобслеиста Алексея Воеводы, которого дисквалифицировали за якобы манипуляции с допинг-пробами во время сочинских Олимпийских Игр, хочу сказать следующее. Нами были подготовлены экспертные заключения о подделке подписей на протоколе о сдаче допинг-проб, предьявленный со стороны комиссии МОК. И у нас есть экспертиза. Воевода во время Игр, якобы, сдавал пробы 17 февраля, но у нас имеются скрин-шоты из системы АДАМС, которые говорят о том, что в этот день он ничего не сдавал, а сдавал допинг-пробы в другой день. Налицо подтасовка документов, фальсификация. Однако наши представители в Швейцарии основные доказательства невиновности Воеводы в деле не представили. И уклонились от обоснования этого. Это были именно западные юристы. И мы не знаем, какие хвосты и шлейфы за этими швейцарскими фирмами тянутся. Возможно, это было сделано специально.
Конечно, надо больше своих юристов задействовать. Швейцарское законодательство и Кодекс CAS разрешает, чтобы в международном спортивном арбитраже наши интересы представляли российские юристы. Чтобы именно они от и до вели эти дела на международном уровне, включая и CAS, и, если понадобится, ЕСПЧ.
- Почему спортсмены обращаются к чужим?
- Спортсмены не всегда могут обращаться к юристам, потому что рассмотрение и ведение дел в CAS – это десятки тысяч долларов. Вопрос, прежде всего, в финансах. А также в том, чтобы именно российские юристы представляли интересы наших спортсменов во всех возможных инстанциях.
- В конце концов, CAS всё-таки оправдал 28 наших спортсменов. Но справедливость при этом не восторжествовала. Людей ошельмовали по ложному доносу, разрушили их надежды, карьеру… А ведь о компенсации речь не шла?
- Такие спортсмены, как лыжник Александр Легков, биатлонист Антон Шипулин были наказаны, по сути, на основании только подозрений. Никаких прямых доказательств не было представлено. И они не поехали на Игры. Лучшие спортсмены, претенденты на медали, призовые! Это – упущенная выгода. Из-за дисквалификации они теряют спонсоров, деловую репутацию. Для спортсмена соревнования – это работа, и в том числе Олимпийские игры – часть трудовой функции. Здесь право на труд нарушается. И многие другие права.
Но… с макларенов-родченковых можно пытаться взыскать главным образом за распространение недостоверной информации. Причём, все подобные процессы – длительные и затратные. И спортсмены, как правило, этим не занимаются. Первое время идут какие-то эмоциональные возражения, а как Игры заканчиваются, всё стихает. Никто не хочет годами оплачивать юристов и все эти тяжбы.
- Стало быть, можно и дальше клеветать, устраняя соперников, а потом говорить: извините, ошиблись.
- Во всех этих информационных нападениях для того, чтобы избежать ответственности за диффамацию, за распространение недостоверной информации, применяются такого рода обороты, как «вероятно», «возможно», «по-видимому», «по нашему мнению»… У каждого может быть своё мнение, предположение.
- А наших спортсменов наказали реально.
- Да, наказали реально на основании вероятностной информации.
- Что нужно поменять в законодательстве, чтобы не повадно было «вероятное» выдавать за действительное?
- К сожалению, система спортивного права и правосудия несовершенна. Например, основной орган, который рассматривает спортивные споры, это Международный спортивный арбитражный суд в Лозанне. По своему положению он, по сути, находится «под козырьком» МОК. И когда идёт процесс против МОК, понятно, что здесь возможно предвзятое отношение к другой стороне. А самое важное, что решение этого арбитража по большому счету некуда обжаловать. Нет вышестоящей полноценной инстанции,которой был бы подконтролен CAS и куда можно опротестовать его решения по существу.
Формально есть Швейцарский национальный государственный суд (Гострибунал Швейцарии), но в нём решение CAS может быть отменено, только если выявлены какие-то существенные нарушения по процедуре. И здесь явное несоответствие, поскольку решение международного суда обжалуется в национальном суде. Причём, оба эти суда находятся в одном городе, и сама Швейцария скорее всего не заинтересована отменять решения CAS, потому что он может попросту уйти в другую юрисдикцию, в другую страну.
- Юридический тупик?
- Сейчас у нас формируется пул коммуникаторов в ЕСПЧ в Страсбурге, а этот суд рассматривает споры и жалобы на решения государств (по типу «Шипулин против государства», «Легков против государства»…)
В нашем случае нарушены несколько статей Конвенции по защите прав и свобод человека, на основании которой разрешает споры ЕСПЧ (в частности, дискриминация – 14-я статья; право на справедливое судебное разбирательство – 6-я статья). Поскольку инстанция – CAS, решение обжалуется в государственном суде Швейцарии. Если и он выносит отрицательное решение, соответственно гражданин – например, тот же Легков – может обжаловать его в ЕСПЧ. То есть, он может судиться со Швейцарией. Такие жалобы хотели подавать и Елена Исинбаева, которая вообще никакого отношения к допинговым нарушениям не имеет, но в Рио не поехала; и Сергей Шубенков, и многие другие спортсмены. Но это опять-таки очень длительная и очень затратная процедура…
И всё-таки нужно дожимать эти дела до конца, чтобы с нами потом считались, здоровались и даже в каком-то смысле нас боялись. Но для этого нужна государственная политика по защите прав спортсменов. А такой политики у нас нет. Целевого финансирования нет. Когда спонсор какие-то деньги выделяет – что-то и происходит, но наскоком. А здесь должен быть единый юридический штаб, чтобы все дела рассматривались, как в коммерческой организации, где всё, что связано с конфликтами, коллизиями, проходит через юридический отдел и всё юридически прорабатывается и обжалуется.
В спорте такого нет. И мы на этом прогораем. Не на спортивных площадках, где мы сильны. Нас подсекают вот на этих юридических тонкостях.
- Юридический штаб – идея красивая. Ещё бы работала…
- В Ассоциации юристов есть профильная комиссия по спортивному праву, которая объединяет ведущих спортивных юристов – как российских, так и наших зарубежных коллег. И ряд представителей у нас есть в Швейцарии. Это россияне, которые там постоянно живут, при этом имеют статус швейцарского адвоката.
А если «чужие» адвокаты «наши» дела ведут, рядом должен сидеть российский юрист и их подстёгивать, контролировать их работу. В случае же, если они «химичат», как это произошло, возможно, с делом Воеводы, то воздействовать на них со стороны федеральной палаты адвокатов. В Швейцарии жёстко контролируют качество, добросовестность работы адвокатов и соблюдение ими законодательства и адвокатской этики.
Это нужно делать, а иначе неадекватные ситуации вроде случая с Воеводой будут повторяться.
- На государственном уровне понимание этого зреет?
- Пока юридическая позиция со стороны государства, а скорее даже со стороны спортивных федераций, олимпийского комитета России зачастую довольно пассивная – по принципу «как бы чего не вышло»… Лучше может быть пожертвовать несколькими спортсменами, чем испортить отношения с МОК, международной спортивной федерацией, иначе будет ещё хуже, ещё большее спортсменов пострадает. Вот такая логика.
Абсолютно неправильная позиция! Во многих случаях закон на нашей стороне. И по тем вопросам, где WADA, МОК или международные федерации не правы, никакого соглашательства быть не должно, нужно обжаловать и бороться до конца, по всем процессуальным канонам. Иначе – как в животном мире: если жертва не сопротивляется, её начинают добивать. Однозначно.
При этом международная спортивная политика предполагает и дипломатию, и дружеские отношения с международными структурами по тем вопросам, где они своими замечаниями, претензиями даже помогают нам, в какой-то мере обучают нас. Сегодня российское антидопинговое агентство (РУСАДА) – одно из лучших в мире, благодаря во многом вот этим комиссиям и конструктивной работе с WADA.
- Мы передали WADA нашу базу данных. Это нормально?
- Вся антидопинговая система контролируется WADA. И любое национальное антидопинговое агентство подчиняется ему и должно работать полностью прозрачно в отношении его сотрудников. В нашем случае, поскольку было возбуждено уголовное дело в отношении Родченкова, в соответствии с российским процессуальным законодательством – в силу тайны следствия – базы данных были закрыты. Но в отношении WADA, из-за их ультимативной позиции, мы пошли им навстречу и даже, вопреки общим правилам, предоставили им эту базу. Для чего? Чтобы в том числе реабилитировать тех спортсменов, которые невиновны.
Если же будет доказательно, с соблюдением всех международных юридических процедур выявлен виновный, его надо наказывать. Применение допинга, особенно умышленное, во многих странах является уголовным правонарушением. Ведь сегодня награда – например, золотая медаль на Олимпийских Играх – «стоит» примерно 500 тысяч долларов. Указом Президента государство выделяет 4 млн. рублей; Фонд поддержки олимпийцев дарит чемпионам автомобиль; плюс региональные выплаты и пожизненная президентская стипендия в 50 тысячи рублей. Зачем многократно кого-то грабить в подъезде? Один раз кольнулся – и чужой приз присвоил. По сути, это хищение путём обмана и злоупотребления доверием, завладение чужим имуществом – призом «чистого» спортсмена.
Если применение допинга доказано, нужно не в органы власти таких спортсменов двигать, не на ТВ их как обиженных-униженных представлять, а жёстко наказывать, поскольку они совершили грубое правонарушение. Не говоря о том, что это ещё и преступление против своего же здоровья, поскольку допинг–препараты поражают и печень, и мочеполовую систему, и почки, и сердце, и мозг…
В этой связи мы разработали, и парламент России принял две статьи в УК РФ за склонение спортсменов к применению допинга и применение в отношении спортсмена запрещенных средств и методов. То есть, если не сам спортсмен прибегает к «химии», а, что чаще бывает, тренер, врач или руководитель команды иногда даже ультимативно склоняет его к этому («не выпьешь коктейль – не поедешь на соревнования…», «не съешь таблеточку – не войдёшь в сборную» и т.д.). Почему это происходит? Потому что и зарплата тренеров зависит от качества выступления спортсмена, и спонсоры требуют результата…
- Общепринятое мнение: на спортивных аренах в наши дни сражаются не спортсмены, а химики. Увы, мы и тут проигрываем. Видимо, своих разрешённых препаратов нового поколения для поддержки организма спортсменов не производим, заграница сбывает нам уже «засвеченное» старьё, и мы снова и снова подставляемся под скандалы и штрафы.
- Да, в России, к сожалению, и экономика ослабла, и спортивная наука, и спортивная медицина.
Плюс к тому на международных соревнованиях нередко нарушается принцип равных стартовых условий. Многие – норвежцы, американцы… – выступают, принимая сильнодействующие стимуляторы на основании института терапевтического использования. То есть, им ставят диагноз – например, якобы, астма – и дают разрешение на использование запрещённых препаратов, которые образно говоря в несколько раз увеличивают объём лёгких и объем кислорода поступающего в кровь и тем самым обеспечивают «болезному» искусственное преимущество над другими спортсменами.
- Реплика президента ФЛГ России Елены Вяльбе на недавнем ЧМ по лыжным гонкам: «Мы первые среди ЗДОРОВЫХ спортсменов…» Ну а почему бы нам столь же удачно не занемочь?
- Во-первых, тут действуют двойные стандарты. Заявки подают многие. Но россиянам таких разрешений дают в разы меньше.
Во-вторых, чиновника WADA, который выдаёт эти разрешения, никто не контролирует. Здесь может быть и коррупционный фактор, и, главное, сегодня в спорт грубо вмешивается политика, идёт допинговая война, очевидно предвзятое отношение к россиянам, хотя Россия далеко не номер один по количеству выявляемых допинговых нарушений. На первых местах – Италия, Франция, США, Турция…
Тем не менее, эта проблема именно по отношению к России сильно преувеличена – против нас создают устрашающие фильмы, организуются громкие скандалы…
- Прямо-таки «буллинг», как в школе. Травля того, кто выделяется из толпы. Что делать?
- Нужно усиливать наше представительство во всех международных спортивных организациях, в ВАДА. Налаживать дружеские отношения на топовом уровне, то есть, среди руководителей спортивных организаций; усиливать в них, как это делалось при Советском Союзе, своё представительство и влияние. Во всех случаях, когда обвинительные нападения на нас неправомерны, обжаловать их.
Так мы постепенно сможем выправить ситуацию. Конечно, объективно сил у нас сегодня меньше, чем у наших недоброжелателей. Поэтому нужно лавировать.
- Родченков – предатель? Или он молодец, что разворошил преступное гнездо?
- Предатель, однозначно. Он в России занимался незаконной деятельностью: по версии следствия, наладил систему продажи запрещённых препаратов, а это противоправно, в том числе, и с точки зрения давно уже существующей статьи 234 УК РФ: «Незаконный оборот сильнодействующих и ядовитых веществ с целью сбыта», в число которых входят и многие препараты, запрещённые в спорте.
Другое дело – непонятно, как человек, который уже привлекался к уголовной ответственности и находился вместе с родственниками под следствием, был назначен затем главой антидопинговой лаборатории, а после Олимпиады в Сочи получил государственную награду. Здесь и кадровый вопрос, и, наверно, упущение наших спецслужб, которые дали ему возможность уехать за границу.
- На этом фоне подозрения, что он по некоему заказу мог «подкармливать» наших спортсменов в Сочи, выглядят не беспочвенными.
- На этот вопрос может ответить только следствие, а оно ещё не завершено. Лично я все эти обвинительные тенденции по типу «Олимпиада в Сочи была выиграна благодаря госполитике поддержки допинга» - абсолютно НЕ разделяю. По следующим причинам:
- во-первых, за последние 10 лет РУСАДА выявило свыше тысячи нарушителей в области допинга, что говорит об интенсивной борьбе с этой «чумой»;
- во-вторых, в законодательном плане приняты существенные поправки по борьбе с допингом и в УК, и в трудовой кодекс, и в КОАП, и в Закон о спорте, и в подзаконные акты.
- в-третьих, вся система национального антидопингового агентства максимально приведена в соответствие с Кодексом WADA, проведена ротация кадров; само агентство выведено из-под контроля Минспорта и является сейчас максимально независимым, а новая антидопинговая российская лаборатория отдана в ведение МГУ в качестве структурного подразделения.
Сегодня и WADA, и другие международные структуры признают высокое качество системы борьбы с допингом в нашей стране.
- А штрафы, между тем, дерут…
- Действительно, с нас непонятно за что огромные деньги выжимают. За восстановление статуса олимпийского комитета России мы 16 миллионов долларов заплатили.
- И этим как бы признали свою вину.
- Видимо, получается так. А ведь все эти комиссии: МОК – под руководством Освальда и Шмидта, WADA – под руководством Макларена, по сути, не имели полномочий на такого рода расследования. Имеют ли право какие-то комиссии общественной организации обвинять страну в преступлениях – в мошенничестве и господдержке допинга? Это полномочия, в крайнем случае, Международного уголовного суда в ООН. Например, в комиссии Макларена задействованы он сам, его адвокат, несколько его студентов и несколько представителей WADA. Какое они имеют право совершать оперативно-разыскную деятельность, как ее именовал Макларен в отношении России? Это можно было делать только с привлечением российских правоохранительных органов.
Надо более жёстко реагировать на подобные нарушения и обжаловать те решения, которые неправомерны.
- Какие, например?
- 6 декабря 2016 года, накануне открытия Зимней Олимпиады в Пхёнчхане, исполком МОК вынес решение о временном приостановлении членства Олимпийского комитета России. Этим он нарушил, как минимум, сразу четыре пункта Олимпийской Хартии.
Именно исполком МОК должен охранять спорт от политики, обеспечивать автономию спорта. Он этого не сделал. А сделал наоборот.
Именно исполком МОК обязан охранять спортсменов от дискриминации по национальному признаку, по признаку принадлежности к тому или иному государству. Он этого не сделал. А сделал наоборот.
По Олимпийской Хартии, именно спортсмен-олимпиец («чистый») – главная фигура олимпийского движения, и всё должно крутится вокруг него, а том числе и МОК со всеми его чиновниками, которые обязаны обеспечивать и охранять его право доступа на спортивные соревнования, причём, равное право для спортсменов любой страны. МОК и это положение нарушил.
По Олимпийской Хартии, именно МОК должен объединять вокруг ценностей спорта атлетов разных стран мира. А он таким решением раскалывает олимпийское движение.
Олимпийские игры – это не состязание государств или национальных олимпийских комитетов. Это состязание спортсменов-олимпийцев. Но все эти краеугольные начала олимпийского движения, провозглашённые в олимпийской Хартии, сам же исполком МОК и нарушил. Ну как можно после этого молчать, да ещё платить штрафы! За что? За эти нелегитимные комиссии и неправомерные расследования с превышением международных полномочий?
Нужна более наступательная политическая, информационная и юридическая позиция по тем вопросам, где наши права нарушаются. А там, где замечания международных экспертов помогают нам привести в соответствие ту же систему РУСАДА, надо соглашаться, сотрудничать и дружить. То есть два параллельных направления.
- Есть ли возможность вернуть эти 16 млн долларов?
- Мы их заплатили, в том числе, с условием, что на закрытие Игр нас выпустят под государственным флагом и с государственным гимном.
- Деньги взяли. С флагом и гимном обманули.
- Да, под предлогом, что ещё не проверена чистота всех допинг-проб наших спортсменов, а это произойдёт только через неделю. Сейчас в этой сфере царит политика ослика и морковки. Нас манят «морковкой» («Вот выполните эти условия, и тогда мы вернём вам статус…») Мы выполняем условие, но морковку нам укусить не дают, ставят новые условия… И так будет продолжаться до тех пор, пока мы будем с ними соглашаться по тем вопросам, по которым они предвзято, преувеличенно и сфальсифицировано выдвигают против нас обвинения.
Вспомним случай с Russia Today, когда нас лишили аккредитации в парламенте США, а мы сразу – встречные меры в нашем парламенте. Вот так же должно быть в информационной допинговой вот этой гибридной войне.
Посмотрите, гимнастка Симона Байлз, четырёхкратная олимпийская чемпионка 2016 года, столько «золота» в Рио захватила, – так она же принимала сильнодействующие запрещённые препараты по диагнозу «Синдром дефицита внимания и гиперактивности», который вообще как правило не требует приёма запрещённых препаратов.
То же – сёстры Вильямс и так далее. Выступают и завоёвывают медали под воздействием сильных запрещённых препаратов на основании ТИ. Вот это надо больше освещать и наносить встречный удар, как в боксе. А у нас пока эффективной борьбы в информационной и холодной войне против российского спорта нет.
Нужны аналитические центры в МИДе, в Институте стратегических исследований и ему подобных, и разведка должна работать, чтобы мы заранее получали информацию о готовящихся на нас нападениях. Пока об очередной атаке мы узнаём в последний момент. Выстрел происходит неожиданно, например, в канун Игр, чтобы мы не успели обжаловать, предпринять какие-то контрдействия.
Нужно понять, что сегодня большой спорт – это не голы, мячи и шайбы, булавы, скакалки и ленты. Это политическое противостояние. Так было и во времена СССР, но тогда у нас работали сектор и отдел по спорту в КГБ. И многие вопросы, которые решал президент МОК Хуан Антонио Самаранч, осуществлялись под влиянием наших спецслужб. Это не секрет. Об этом книги написаны.
Может быть, должны быть межведомственные в т.ч. координационные структуры по государственной политике в международной спортивной сфере (взаимодействие с международными федерациями, МОК) и в области защиты прав спортсменов. Если будет на то государственная воля, будут выделены средства, тогда мы сможем защищаться более эффективно.
А если оставаться на нынешней зачастую пассивной позиции, когда нас бьют по одной щеке, а мы подставляем вторую, то радужных перспектив у нас нет.
- Приближаются Игры в Токио. Успеем перестроиться?
- Пока всё идёт к тому, что наша команда, если туда и поедет, то вероятно в усечённом составе. Так и будет, если не принимать сейчас более активных наступательных юридических действий по тем вопросам, где и WADA, и МОК, и многие международные федерации, например, международная федерация лёгкой атлетики, нарушают наши права.
Наша национальная федерация лёгкой атлетики отстранена, и российские спортсмены могут выступать на международной арене только под нейтральным флагом и только по приглашению международной федерации. Но выступление под нейтральным флагом – это грубое нарушение прав спортсменов. Их лишают права на самоопределение, на гражданство, а это нарушение Всеобщей декларации прав человека, статья 15, и международного пакта о гражданских и политических правах. При этом нарушаются и российские конституционные законы о флаге, о гербе, о гимне, где чётко говорится, что никому не позволено ограничивать право наших граждан использовать гимн, герб, флаг и т.д.
Если брать глобально, такая политика международных спортивных организаций тяготеет к геноциду. Спорт – это средство дружбы и сотрудничества между народами. А здесь всё переворачивается и спорт используется как инструмент в политическом противостоянии.
- На ниве пропаганды спорта мы тоже сегодня сеятели нерадивые.
- В определенной мере, да. Когда допинговые скандалы вскипают, мы сидим в Госдуме или в Олимпийском комитете – и на нас устремлены 40 камер со всего мира. А потом я приезжаю на какое-то детско-юношеское соревнование по лёгкой атлетике, например – ни одной камеры нет! А ведь именно это надо показывать. Чтобы люди видели, дети видели, чтобы они шли заниматься спортом. В настоящее время я являюсь вице-президентом Общероссийской федерации функционального многоборья – нового и набирающего большую популярность вида спорта. Для развития этого передового и перспективного вида спорта, охватывающего все возрастные группы населения, задача его пропаганды и популяризации стоит на одном из главных мест.
Сейчас спортивные организации и медийные каналы исходят из интересов спонсоров, тех, кто платит. Рекламно, коммерчески привлекательны футбол, хоккей, может быть – большой теннис, биатлон… А многие виды спорта вообще остаются за кадром. Здесь определённое регулирование со стороны государства должно быть. И финансирование на это. Потому что развитие спорта – и массового, и большого – одно из приоритетных направлений государственной политики.
В Указе 204-м от 7 мая 2018 года Президентом поставлена амбициозная и важная для страны задача: к 2024 году вовлечь в сферу физической культуры и спорта не менее 55 процентов населения. Нужно активно этим заниматься. Развивать массовый, доступный спорт, спортивную инфраструктуру; повышать зарплату спортивным тренерам, врачам, учителям физкультуры; давать дотации детям, а пенсионерам – социальные часы… Это будет способствовать улучшению здоровья нации, повышению человеческого капитала. С развитием спорта непосредственно связана и демография. Это то, что должно двигаться «впереди паровоза». А там, глядишь, оздоровится и экономика, и прочие важные сферы жизнедеятельности страны.
Ирина Кирьянова.